Муратово и Холх

Материал из Проект Дворяне - Вики

Текущая версия на 15:28, 13 февраля 2010

Ахмишина Е.Н., Ливцов В.А. Орел - Орловское Полесье: путеводитель по экскурсионному маршруту. - Орел: ООО "Формула печати", издатель Воробьев А.В., 2007. - С.119-127.

[С.119]

Муратово и Холх

Муратово и соседний с ним Холх связаны с именем великого русского поэта Василия Андреевича Жуковского. Поэт писал:

В тебе есть мельник, дом высокий.

И пруд блестящий, как стекло,

И полуостров преширокий,

Муратове село.

Не столь далеко от описываемого Муратово в современном Знаменском районе существует еще одно село с подобным наименованием, и в Орловской области они не единственные. Переписные книги 1594/95 годов называют имена Муратовых Орловского уезда – Фата Клементьева Муратова, «Меншого Устинова Муратов» и его брата Тимофея, имевших земельые владения в этих краях. Помещики получали земли за службу на Диком Поле и выступали во время набегов крымских в составе поместной конницы.

Интересно, что деревня Холх («Холхова»), которую переписчики 1594 года Д.Яковлев и Л.Сафонов обозначили как новую («стала нове»), находилась не рядом с Муратово, а на реке Цон «усть Холохова колодезя». В нашем случае деревня Холх – это та, что обозначена как «займище на Орле меж Холхова колодца». Любопытно, как именует это место источник XVI века: «на реке на Орле с вышнюю сторону Холхова Ржавца с русской стороны». Земли по правую сторону Орлика в древности уходили в пограничье Дикого Поля, и привычная оговорка «с русской стороны» означала бывшую принадлежность близкой границе. //[С.120] В конце XVI века Холх назывался «починок Федков», ибо он был основан Федором Сосниным сыном Опалькова. В его дворе обитал тогда сын боярский Укол Овдеев. В починке также жили помещики Тимоха Васильев сын Барсенев, Ждан Яковлев сын Осеев, Иван Федоров Тулупов, Микита Иванов сын Гренчуков с семьями. Крестьян у этих помещиков не было никаких. Займище «на Орле с правую сторону, меж Холхова колодезя с нижнюю сторону Косожи» принадлежало Парфену Федорову сыну Шалимова.

Муратово могло быть основано как один из починков деревни Завалово (см. «Подзавалово» – примеч. ред.). Согласно практике того времени, владельцы могли поменять название населенного пункта, который они теперь считали своим.

Наличие слова «село» в стихах Жуковского о Муратове подтверждается церковными ведомостями XVIII века, в которых говорится о разорении в Муратово церкви во имя Святого Никития в Смутное время, то есть в начале XVII века. Заметим, что еще одно название Муратово – Красная слободка не имеет отношения к послереволюционным переименованиям, как не является таковым и название недалекого от этих мест Заветово (Ладыгино тож). Эти населенных пункта зафиксированы в старинных документах под своими указанными выше старинными обозначениями, так же, как и село Красные Рябинки (Богородицкое) Хотынецкого района.

Согласно данным исследователя В.А.Власова, 8 августа 1676 года прапрадеду поэта В.А. Жуковского Роману Бунину было пожаловано имение в Корчаковском стане Орловского уезда «на речке Орле выше косожского устья и устья речки Холха пустошь, что была деревня Тимофея Муратова с братьями, 104 четверти, сена 400 //[С.121]копен со всеми угодьи». В конце XVIII века деревни Муратово (Красная слободка и Новые Прилепы, соседнее село Покровское (Бунино), Дешкинского уезда Орловской губернии, по завещанию были оставлены отцом поэта Афанасием Буниным его третьей дочери Екатерине Афанасьевне (в замужестве Протасовой) и малолетним дочерям уже умершей Натальи Афанасьевны (в замужестве Вельяминовой), Марии, Авдотье и Анне. (Напомним, что Жуковский был внебрачным сыном Афанасия Ивановича Бунина).

Летом 1810 года Екатерина Афанасьевна Протасова с дочерьми Машей и Сашей переезжает в Муратово из Белева. К этому времени под наблюдением и по чертежам Жуковского, приехавшего в Муратово летом 1809 года, на возвышенном берегу речки Орлик уже отстроен большой усадебный дом. Девочки Протасовы были племянницами по отцу и ученицами поэта, а Е.А.Протасова (урожденная Бунина) приходилась поэту сводной сестрой. Чтобы быть ей полезным, Жуковский оставил достаточно важный пост редактора журнала «Вестник Европы».

Село дало название двум юмористическим рукописным журналам: «Муратовский сморчок» и «Муратовская вошь», которые Жуковский «выпускал» с помощью своих учениц Маши и Саши. На обложке первого журнала, названного ими «ежедневным изданием политического, литературного, экономического и географического содержания», был изображен гриб. В первом же номере «Муратовского сморчка» Жуковский поместил «Оду» селу, ставшему ему дорогим. 15-летию Саши Протасовой к восторгу именинницы и ее домочадцев был посвящен целый номер журнала. Муратовские обитатели с удовольствием читали в собственных средствах массовой информации» местные новости, к примеру, «о подвигах Григория Дементьевича, Акулины Ивановны»; здесь помешались любопытные случаи из сельской жизни. «Там счастье завело колонию «келья», - напишет позже поэт об этих муратовских днях. Ученицы Жуковского отличались друг от друга по характеру: Старшая - Маша - была тихой, нежной, задумчивой, мечтательной, религиозной и послушной. //[С.122]Младшая Саша – смешливая, быстрая, всегда оживленная, казалась настоящей заводилой и центром внимания домашних. Она ездила верхом, умела управляться с веслами на лодке и даже брила кошкам усы. Старшим приходилось ее урезонивать, но выдумки Саши были бесконечны.

Девочки и их учитель любили прогулки по берегу Орлика. Отсюда поэт любовался просторными заорлицкими далями. В такие минуты поэтическое вдохновение не оставляло Жуковского.

Романтически-возвышенные отношения Жуковского и Маши Протасовой, расцветшие в Муратове оказали огромное влияние на лирику поэта. Внимательный читатель, которому известна история этой любви, сразу заметит, что многие поэмы, баллады и стихотворения Жуковского отражают личные события в его жизни. Согласие же на брак Жуковского и Маши Протасовой так никогда и не было получено. Жуковский предчувствовал это:

«Но – для нас перед богами

Брачный гимн не возгремит;

Вижу: грозно между нами

Тень стегнийская стоит…»

Живя в Муратове, Жуковский навещает своего друга А.А. Плещеева в его имении Большая Чернь Болховского уезда. Композитор и актер-любитель Плещеев, двоюродный брат Маши Протасовой, был отцом двух будущих декабристов - Алексея, крестника Жуковского, и Александра. У Плещеевых Жуковский встречал новый 1814 год.//[С.123]Чтобы быть рядом с Протасовыми, в 1811 году Жуковский покупает в полуверсте от Муратово небольшую деревушку Холх.

В войну 1812 года адъютант М.И. Кутузова поручик Жуковский командируется в Орел. Здесь он занимается устройством госпиталей и тогда же создает ставшее широко известным стихотворение «Певец во стане русских воинов». В декабре 1812 года штабс-капитан Жуковский тяжело заболевает и в начале 1813 года приезжает в отпуск в Муратово.

Чтобы быть рядом с Протасовыми, в 1811 году Жуковский покупает в полуверсте от Муратово небольшую деревушку Холх.

В войну 1812 года адъютант М.И.Кутузова поручик Жуковский командируется в Орел. Здесь он занимается устройством госпиталей и тогда же создает ставшее широко известным стихотворение «Певец во стане русских воинов». В декабре 1812 года штабс-капитан Жуковский тяжело заболевает и в начале 1813 года приезжает в отпуск в Муратово.

В этом же муратовском имении Жуковский напишет быть может, свою самую известную поэму – «Светлана». Он посвятит ее Машиной сестре Саше, таким образом обессмертив ее имя. С момента опубликования поэмы в 1813 году, А.А. Воейкова (ур. Протасова) получила как бы свое второе имя-Светлана. Кто не помнит этих, теперь уже хрестоматийных строк:

«Раз в крещенский

вечерок

Девушки гадали:

За ворота башмачок,

Сняв с ноги, бросали;

Снег пололи; под окном

Слушали; кормили

Счетным курицу зерном;

Ярый воск топили...»

В поэме Жуковский желал для своей Светланы, а значит, и для Саши, светлой и радостной судьбы, Пожелание, однако, не сбылось.

Мужем Саши стал поэт Александр Федорович Воейков, вместе с Н.И.Гречем редактировавшим журнал «Сын Отечества». Воейков был также редактором //[С.124]«Русского инвалида», «Новостей русской литературы» и «Славянина». В 1815-1820 гг. А.Ф. Воейков занимал Кафедру профессора русской словесности в Дерптском университете. Александр Федорович оказался человеком с весьма тяжелым характером. Развитию неприятных черт его личности спосо6ствовали и его наклонности и сложившиеся обстоятельства. Одно время имя Воейкова ставилось рядом с именами Жуковского и Батюшкова, но все же он не обладал столь крупным талантом. Чем дальше, тем больше Воейков проявлял несдержанность нрава, задевал достоинство Саши и ее сестры. Жуковский приходил на помощь обеим сестрам, проявляя свойственный ему такт и деликатность.

Накануне венчания невеста, конечно же, не предполагала столь безрадостного будущего. Чтобы сделать Саше Протасовой свадебный подарок, Жуковский продает свой Холх. в котором был написан его -Пловец».

Младшая сестра Маши Александра Воейкова, была человеком высоких достоинств, доброй души и необыкновенной внешности. Это к ней первой Жуковский задолго до А.С. Пушкина отнес ставшую крылатой фразу «Гений чистой красоты». Пушкин заимствовал ее из стихотворения Жуковского «Лалла Рук». Красота и особенный шарм А.А. Воейковой очаровывали всех, кто встречался с ней. Поэт Н.М. Языков отозвался о ней так: «Лицо, какого должно искать с фонарем между потомками ребра Адамова».

Но сердце Жуковского всегда принадлежало Маше. «Мой благодатный гений», говорил он о ней, «возвышенная душа». Жуковский и М. Протасова, оба добрые, сердечные люди, всегда старались помогать окружающим. Маша Протасова в Муратово собирала к себе в усадьбу окрестных сирот, заботилась о них и вместе со своей кормилицей лечила больных крестьян.

Жуковский неслучайно восхищался личностью Маши, она была по-настоящему неординарна. Помимо всего, она отлично владела пером. Жуковский писал известному славянофилу Ивану Киреевскому, сыну своей племянницы Авдотьи Петровны Елагиной: «Слог твой мне нравится. Знаешь ли, у кого ты выучился писать? У твоей матери. Я не знаю никого, кто писал бы лучше нее. // [С.125] Она, Мария Андреевна, Александра Андреевна – вот три».

Получив очередной отказ матери Маши на свое предложение брака с ее дочерью, понимая, что все его надежды напрасны, разочарованный и глубоко страдающий, поэт покидает Муратово. «Привязанность мою к Маше сохраню вечно»,- напишет Жуковский Е.А. Протасовой из Орла.

Сама Мария Андреевна, бесконечно любя Василия Андреевича на протяжении долгих лет, стоически переносила неоднократные отказы Жуковскому со стороны своей матери. (Первое из предложений было сделано в письме к Машиной матери в конце 1806 года, далее было еще несколько попыток получить согласие Е.А. Протасовой. Последняя из них относится к 1814 году). Впервые узнав о чувствах Жуковского к Маше, Екатерина Афанасьевна занемогла от огорчения. Она знала, что православная церковь не поощряет кровно-родственных союзов. Согласиться на брак брата и своей дочери казалось для нее невозможным. Маша же считала своим нравственным долгом подчиниться воле матери. Окончательный, решительный отказ Е.А. Протасовой поставил влюбленных перед непреодолимым препятствием. В дальнейшем Жуковский.отказавшись от своего счастья, будет советовать М.Протасовой выйти замуж за единственного, равного ей по душевным качествам человека – за талантливого и глубоко порядочного доктора Ивана Филипповича Мойера.

В последний раз Мария Андреевна Мойер побывает в Муратово в 1822 году, за год до своей смерти. В своем // [С.126]дневнике 2 июля 1722 года она запишет: «Я подошла к берегу реки – ах, там было все так спокойно! Это показалось мне картиной моей прежней души! Стада ходили по берегу, солнце хотело восходить, и ветер пригонял волны к моим ногам». В письме к Жуковскому она подчеркивает, что везде, при любых обстоятельствах ей удавалось подчинять свои чувства голосу рассудка, но в Муратово, «в ваших комнатах, сердце отказало»… Да, орловское Муратово, высокий берег Орлика видели высокие чувства – великую любовь великого поэта и горчайшее расставание двух любящих друг друга людей.

Уезжая из Муратово, Жуковский считал, что с потерей Маши и будущее теряет для него всякий смысл. Он ошибся. Впереди поэта ожидала долгая творческая жизнь. Он еще познакомится и подружится с А.С. Пушкиным. Он еще станет воспитателем будущего царя-реформатора Алексаандра II. Он создаст непревзойденный перевод «Одиссеи» Гомера. Он будет путешествовать по России и за границей и, уже много позже кончины Марии Андреевны, женится на Елизавете Рейтерн. Но никогда он не забудет родных орловских мест, с которыми было так много связано в его жизни:

«Там на заре пичужка пела;

Даль озарялась и светлела;

Туда, туда душа моя летела:

Казалось сердцу и очам –

Все там!»

В 1821 году в Муратово, имении Протасовых, побывал И.Ф. Мойер, муж Марии Андреевны. Прибыв сюда всего лишь на несколько дней, он немедленно и безвозмездно передал крестьянам ту часть земли, которая принадлежала ему лично. Он дал крестьянам землю и свободу за полвека до отмены крепостного права.

В дальнейшем Муратово станет одним из владений Екатерины Ивановны, дочери Мойера и Василия Алексеевича Елагиных, а позднее их потомков – Алексея Васильевича Елагина, а после последнего – его сестры Марии Васильевны Беэр.

// [С.127] Последний раз в Муратово Жуковский побывал в сентябре - октябре 1839 гола. 3 октября поэт записывал в дневнике: «Отъезд из Муратова. Обед у Плещеевых. Зиновьевы, Масловы, Подымовы, Володимеровы, Апухтины, Филипп Степанович Горин». Болховские дворяне-соседи были приглашены на обед в Большую Чернь откуда Жуковский отправился в Мишенское. и далее через Белев и Калугу в Москву.

Ныне Муратово и Холх, находящиеся на территории Подзаваловского сельского поселения, входят в туристический маршрут «Золотое кольцо Урицкого района». На широком лугу около ручья, на месте бывшей усадьбы Муратово существует памятный знак, посвященный пребыванию великого поэта В.А.Жуковского в этих краях. Три мемориальных обелиска представляют Муратово, Холх и портрет В.А. Жуковского. Ежегодно летом здесь проводятся «Жуковские чтения».