Самойлов Александр Борисович

действительный статский советник (на 1778, 1782 гг.)^[5],^[3],

тайный советник^[3].

на 1 янв. 1767 г. - надворный советник Московской Губернской Межевой канцелярии "Александр Борисович Самуйлов"^[7];

на 1 янв. 1772 г. - коллежский советник Московской Губернской Межевой канцелярии "Александр Борисович Самойлов"^[8];

то же и там же на 1 янв. 1775 г., а также "правящий президентскую должность" в Главном Магистрате Москвы, коллежский советник^[9];

на 1 янв. 1777 г. - "правящий президентскую должность" в Главном Магистрате Москвы, коллежский советник^[10];

на 1 янв. 1778 г. - в должности Обер-прокурора Сената, статский советник^[11];

на 1 янв. 1779 г. - в должности Правителя Владимирского наместничества, статский советник^[12];

на 1 янв. 1780 г - то же и там же, также Председатель Приказа Общественного Призрения^[13];

на 1 янв. 1782 г - в должности Правителя Владимирского наместничества Владимирского наместничества, действительный статский советник, также Председатель Приказа Общественного Призрения^[14];

на 1 янв. 1783 г - в должности Правителя Владимирского наместничества Владимирского наместничества, действительный статский советник, также Председатель Приказа Общественного Призрения^[15];

на 1 янв. 1784 г - в должности Губернатора Владимирского наместничества, действительный статский советник^[16];

на 1 янв. 1785 г. - в должности Губернатора Владимирского наместничества, действительный статский советник, также Председатель Приказа Общественного Призрения^[17];

на 1 янв. 1786 г. - в должности Губернатора Владимирского наместничества, статский советник, также Председатель Приказа Общественного Призрения^[18]

на 1 янв. 1787 г. - там же, действительный статский советник^[19].

Наместник владимирский (1778)^[20] - 1787.

Обер-прокурор в Правительствующем Сенате (на 1778 г.)^[3].

Участник суда над Е.И. Пугачевым, подписавший его смертный приговор^[3][21].

Кавалер многих орденов^[3] (в списке Бантыш-Каменского среди кавалеров орденов не значится)^[22].

Указан в списке владельцев Московского уезда, составленном И.В. Фаизовой ^[23], возможно, ошибочно.

• с. Бухорово, Московский/Воскресенский у., Московская губ. на 1771 г. "владение коллежского советника Самойлова Александра Борисовича дочери Самойловой Дарьи Васильевны" (это жена, а не дочь. - О.К.) ^[24].

Тульская губ., Веневский у.:

• с. Белый колодезь, Веневский у., Тульская губ. (Совладелец: Квашнин-Самарин Федор Петрович)^[2];

• сц. Иваньково, Веневский у., Тульская губ.^[5], на 1776 г. - 73 души м.п."коллежского советника Александр Самойлова"^[25].

тогож села калежского ассесора Александр Барисова сна Самоилова 113

Итого в селе Беле колодезе 268" ^[2].

"Действительного статского советника Александра Борисовича Самойлова сельцо Иванково, доставшееся по купчей от вдовы бригадирши Анны Степановой дочери Алмазовой и брата ее родного Михаила Степанова с. Вышеславцева, а в 1763 г. за ней.

Мужчин в 1763 г. 73, в 1782 г. 103, женщин в 1763 г. 73, в 1782 г. 83^[5].

Самойлова Анастасия Александровна^[27]

Самойлова Марфа Александровна^[27]

"У сей купчей в должности обер-прокурора в правительствующем сенате, статский советник Александр Борисович Самойлов свидетелем был и руку приложил;

(Историческая справка:) Тайный советник Самойлов Александр Борисович (1720 -1793)

Обер-прокурор в Правительствующем Сенате, тайный советник, правитель Владимирского наместничества в 1778 – 1787, участник суда над Пугачевым, подписавший его смертный приговор. Кавалер многих орденов"^[3].

2. САМОЙЛОВ* Александр Борисович. Сын подполковника. В сл. с 1737. Полковник (1762). ДСС с 1781. Правитель Владимирского наместничества./1786/.^[30]

3. Записки Михаила Васильевича Данилова, артиллерии майора, написанные им в 1771 году (1722–1762) ^[27]

"Дарья, сестра моя, лет восьми возраста своего, отвезена была от отца нашего в Москву и отдана в дом Софье Алексеевне Милославской, у которой жила лет шесть; выучилась там преизрядно вышивать всякими цветами и золотом, какое шитье в тогдашнее время было в Москве в манере самое лучшее; потом она взята из Москвы в дом отца нашего и, пожив несколько времени, отдана была свойственнику нашему Анфиногену Антиновичу Данилову, в тот же дом, где прежде и большая сестра наша Анна была воспитана. Из оного дома выдана Дарья, моя сестра, в замужество за Афанасия Андреевича Астафьева; оный Астафьев был тогда в Глуховском гарнизоне солдатом, а родственник наш Анфиноген Данилов там же прапорщиком.

Когда Астафьев женился на сестре моей Дарье, тогда за ним было только в Епифанском уезде, деревня Ржавец, не более 50 душ. Женясь, он, Астафьев, переписался из Глуховского гарнизона служить гвардии в Семеновский полк солдатом же. Между тем временем ему досталось после брата его, который был не от одной матери, наследство девятьсот душ. Он старался оное имение за себя справить по закону, но в Вотчинной коллегии[117] учинены были от родственников его споры, которые хотели быть ему в наследстве участниками. Зять мой Астафьев подарил свою прежнюю вотчину Ржавец бывшему тогда в Вотчинной коллегии секретарю Каменеву. Каменев, получа деревню к себе во владение, рассмотрел дело в Коллегии вправду и утвердил законным наследником зятя моего, после брата родного, а прочих просителей всех отрешил от наследия. Зять мой Астафьев, получа большое наследство, неприлежно стал уже в полку служить, а как в тогдашнее время отставки от службы не было или трудно ее получить было, то он нашел милостивца в полковом секретаре, который его отпускал в годовые отпуски за малые деревенские гостинцы. Секретарь доволен был, когда за пашпорт получит душек двенадцать мужского пола с женами и детьми, с обязательством таковым, когда зять мой Астафьев на срок оных подаренных крестьян не вывезет, куда назначено было, тогда неустойка награждалась прибавкой к двенадцати душам. Чтоб не потерять дружбы, таковым полезным от секретаря отпуском зять мой пользовался каждый год по договору. Случалось мне и то видеть самому: при самом уже его в отпуске отъезде из полку, не оставят у него писари полковые и ротные постели и подушек; хотя он даже сидел в кибитке, и то вытаскивали из-под него и делили по себе, как завоеванную добычу. Странное видение было сих бесстыдных подлецов. Полковой писарь гораздо был совестнее секретаря: он брал только по одному человеку за пашпорт.

Зять мой Афанасий Астафьев, пользуясь частыми отпусками, не видал конца своему имению, веселясь в деревне и живучи разными забавами. Родственники его досадовали на секретаря Вотчинной коллегии Каменева, что не сделал их соучастниками в наследстве, а сделал брата после брата родного. Умыслил один из дядьев зятя моего родных, Никита, зазвал к себе племянника своего Афанасия, для которого сделал веселое собрание и пир, да и взял с него закладную пять тысяч рублей на село, что наилучшее, называемое Новое, двести пятьдесят душ, каменная в нем церковь; а денег за оное село едва получил зять мой одну тысячу рублей. Напоследок, за великою его слабостью, усовестился секретарь гвардии держать Афанасия на своей шелковинке: отставил его из полка в отставку, только на провожанье недешево зятю моему стало, как и прежде.

Зять мой, пожив в деревне больше уже в болезни и пьянстве, нежели в веселостях, видя слабость своего здоровья, укрепил свои деревни своей жене, а моей сестре Дарье, в четыре тысячи рублей, после того вскоре умер, оставя по себе малолетнего наследника, сына, но и тот после отца своего недолго нажил и скончался.

Сестра моя, овдовев, хотя имела на деревни мужа своего закладные, которые писаны были на имя тетки нашей Сомовой, но претерпела великое притеснение от наследников мужа своего: наследники запретили в деревнях сестру мою слушать и ничего ей не давать, а на отправленный из деревни запас для сестры моей, в Москву, дорогой набегли и разграбили, как разбойники.

Сестра моя во вдовстве и недостатке жила несколько лет, пока судьба принялась ей благодетельствовать: в 1753 вышла вторично замуж, армии за поручика Александра Борисовича Самойлова. Зять мой Самойлов принялся по закладным своей жены взыскивать с наследников Астафьевых деньги. Астафьевы, не хотя выпустить заложенных от родственника своего Афанасия деревень, объявили себя выкупщиками, но как в наличности у них для выкупа денег не имелось, то великую они трудность имели свое намерение исполнить; притом у оных наследников-родственников, Никиты Петровича, Федора Петровича (так они назывались), не было между себя братского согласия, но всегдашняя вражда и подлая брань. Однако наконец, сыскав деньги, выкупили за четыре тысячи рублей заложенное имение. Зять мой Самойлов, сверх того выкупа, взыскал еще с них подлежащие деньги за тех людей, которыми они завладели сверх закладной.

После того зять мой Самойлов служил в Тобольском полку капитаном, потом вышел и определен к первому межеванию, при том межеванье пожалован коллежским асессором; а как первое межеванье оставлено, то он определен был в Судный приказ[118], потом перешел в Вотчинную коллегию и пожалован надворным советником. В 1766 году паки межеванье всего государства учреждено, тогда зять мой переведен в Губернскую межевую канцелярию и пожалован коллежским советником, в котором чин и поныне в той канцелярии присутствует с отменной похвалой. (Приписано после М. Д.). Зять мой прижил с сестрою моею Дарьей три дочери: Наталья, Настасья, Марфа. Наконец, он был в Главном магистрате[119] президентом, потом в Сенате обер-прокурором, а из обер-прокуроров в Володимире губернатором".