Нартов Андрей Андреевич

Поверенный к выбору депутата от жителей Петербурга^[7]

Масон ^[3].

Подполковник артиллерии (на 1768 г.)^[11],^[12].

В 1772 совместно с М. М. Херасковым и М. М. Щербатовым был поставлен во главе Медального комитета^[3].

В 1777 г. был назначен вице-президентом Монетного департамента; с 1779 г. — действительный статский советник. В 1781 г. был определен вице-президентом Берг-коллегии и присутствующим в Монетном департаменте^[3].

Дествительный тайный советник (на 1807 г.). Кавалер орденов св. Анны 1-й степени (1804), а также датского Данеброга Большого креста^[3]. Президент Берг-коллегии^[13].

• с. Ламоново, Коломенский/Серпуховский у., Московская губ. (Совладельцы на 1768 г.: Пальчиков Иван Иванович, Пальчиков Андрей Иванович, Хлопов Дормидонт Сергеевич, Юренев Иван Любимович, Краснов Федор Федорович, кн. Голицына Екатерина Федоровна)^[14];

• д. Василева, Коломенский/Никитский у., Московская губ. (Совладельцы на 1768 г.: Марков Василий Федорович, Краснов Федор Федорович, кн. Голицына Екатерина Федоровна)^[11];

• луг Княжий, Коломенский/Никитский у., Московская губ. (Совладельцы на 1768 г.: Марков Василий Федорович, Краснов Федор Федорович, кн. Голицына Екатерина Федоровна, Коковинский Никита Федорович)^[12].

Тульская губ., Веневский у.:

• сц. Озерки, Веневский у., Тульская губ. (после 1779 г.)^[2].

Мужчин в 1763 г. 94, в 1782 г. - 142, женщин в 1763 г. 75, в 1782 г. 135"^[2].

"Один из основателей Вольного экономического общества, его первый секретарь (с 1765 г. по 1778 г. и с 1787 г. по 1797 г.) и президент (с 1797 г. по 1813 г.). Его роль в деятельности общества была исключительно важной. Благодаря ему были официально признаны заслуги А. Т. Болотова в развитии сельского хозяйства, и он был привлечен в 1766 г. к участию в «Трудах Вольного экономического общества». Был избран почетным членом Академии наук (с 15 дек. 1796 г.), Академии художеств, Харьковского университета, Королевской Стокгольмской академии, Вольного Российского собрания при Московском университете, Лейпцигского ученого общества свободных наук и художеств и др." ^[3]

29 мая 1801 г. был назначен президентом Российской Академии, не быв до того времени ее членом; в этом звании он оставался до своей кончины"^[3].

В 1772 Н. совместно с М. М. Херасковым и М. М. Щербатовым был поставлен во главе Медального комитета, созданного «для учреждения медалической <...> со времени государя императора Петра Великого истории». По утверждении императрицей текста и рисунков медалей комитету надлежало приступить к изданию «медалических книг», а др. комитету, куда входил Я. Я. Штелин, к изготовлению самих медалей. Н. отстаивал мнение о необходимости употребления рус. языка в тексте надписей на медалях. Заседания комитета проходили еженедельно с 22 мая 1772 по 14 авг. 1774 поочередно в домах Хераскова и Щербатова; результатом явился труд, включающий 128 рисунков медалей на события жизни и царствования Петра I, их описание и исторический комментарий к ним; в этом труде Н. принадлежало 46 инвенций; комментарии Н. были весьма пространными (рукопись: Науч. б-ка КазГУ, № 4417, т. Е; копия: РНБ, ф. 885, Эрмитажное собр., № 100). После прекращения заседаний комитета Н. «один, продолжая труд сей, сочинил Медалическую Историю императриц Екатерины I, Анны Иоанновны и Елисаветы Петровны» (Евгений. Словарь. Ч. 2 (1845). С. 100). Работа Н. продолжалась до нач. 1780-х гг., когда сама Екатерина II увлеклась медальерным искусством и создала проекты обширной ретроспективной серии на события древней рус. истории.

В 1760-е гг. Н. пользовался известностью в литературных кругах: «Человек острый, ученый и просвещенный, искусный во французском, немецком и своем природном языках; также в математике, химии и других науках. Он сочинил много весьма изрядных мелких стихотворений, как-то: елегии, сонеты, оды анакреонтические, епиграммы и другие стихотворения и случайные стихи, напечатанные в академических и московских сочинениях разных годов. Также сочинил он несколько торжественных од и епистолу к верным сынам отечества, весьма достойные похвалы. <...> Его переводы весьма много похваляются, и он чрез сие приобрел немалое к себе почтение, а за некоторые из его переводов и заслужил великую похвалу» (Новиков. Опыт словаря (1772). С. 145—147). Гипотеза А. А. Морозова с том, что первым литературным трудом Н., датируемым 1750, была эпиграмматическая пародия «Вывеска» на выход т. 1 «Римской истории» Ш. Роллена в переводе В. К. Тредиаковского (см.: Рус. стих. пародия. С. 93, 680), неверна: в это время Н. было всего 13 лет; данный же перевод увидел свет лишь в 1761, и датировка его этим годом представляется более точной. Эта и др. пародии Н. вошли в корпус поэтических текстов «Разные стиходействия» (т. н. «Казанский сборник» — ИРЛИ, р. II, оп. 1, № 635). В своем поэтическом творчестве Н. следовал ломоносовской традиции. Из произведений Н. известны: «Епистола к верным сынам отечества», посвященная А. С. Строганову (Ежемес. соч. 1762. Ч. 16; отд.: 1762; 2-е изд. 1785) и «Ода на всерадостное восшествие на престол <...> императрицы Екатерины Алексеевны <...> 28 июня 1762» (1762). В «Епистоле...» Н. выражал надежду, что Екатерина II по степени справедливости сможет превзойти Солона и Ликурга, а по мудрости и добродетельности правления — императора Тита. Последний поэтический опыт Н. относится к нач. 1780-х гг.; это неопубликованный перевод песни 1 «Мессиады» Ф.-Г. Клопштока; по всей видимости, работу над ним Н. прекратил из-за того, что в 1785—1787 был издан полный перевод «Мессиады», выполненный А. М. Кутузовым. Н. весьма интересовался теорией поэзии — сохранились выполненные им переводы с фр. «О лирическом стихотворстве» и «Что такое эклога?» (последний был послан Н. в 1774 Вольному Рос. собранию). Возглавив Рос. Академию, Н. предложил составить «Науку российского стихотворства», но это предложение не нашло поддержки.

С сер. 1750-х гг. Н. стал одним из ведущих сотрудников «Ежемес. соч.», «Трудолюбивой пчелы», «Праздного времени» и «Полезного увеселения»; традиционное мнение об участии Н. в «Утр. часах» в настоящее время оспаривается (см.: Рак В. Д. Переводческая деятельность И. Г. Рахманинова в журн. «Утр. часы» // Рус. культура XVIII в. и западноевроп. лит. Л., 1980. С. 95—96). По преимуществу Н. был известен как переводчик, причем только с нем. и фр. языков (классических (Геродот, Плиний Младший, Овидий, Курций, Саллюстий, Псевдо-Лукиан) и датских (Л. Гольберг) авторов он переводил тоже с этих языков). Н. впервые в печатном тексте на рус. языке упомянул имена Данте, Г.-Э. Лессинга и Э. Юнга.

Наиболее известный труд Н. — перевод с нем. «Истории» Геродота (Повествования Иродота Аликарнасского. 1763—1764. Т. 1—3; посв. Екатерине II), сопровожденный «Кратким известием о жизни Иродота Аликарнасского» (Т. 1. С. V—VIII). Перевод достаточно точен и близок к подлиннику. В 1763 т. 1 выходил двумя изданиями; во 2-е издание Н. внес ряд исправлений. Также с нем. Н. перевел «Слово похвальное императору Траяну, говоренное римским консулом Каием Плинием Цецилием Вторым», присовокупив к нему составленное им «Краткое описание жизни императора Траяна». В посвящении Екатерине II Н. сравнивал ее с Плинием Младшим. Несмотря на наличие изданного в 1759 Академией наук анонимного перевода с лат. «Киропедии» Ксенофонта, в 1766 в той же Акад. типографии Н. издал свой перевод с фр. выполненного Ж. Пернетти популярного пересказа этого памятника под загл. «Спокойствие Кирове, или Повествование его жизни от шестнадцати до сорока лет рождения его».

Из памятников нем. Просвещения Н. перевел «Наставление о военном искусстве» Фридриха Великого (1762; 2-е изд. 1791; на тит.: 1762), «Торжество философии» Л.-А.-В. Готшед и комедию Г.-Э. Лессинга «Молодой ученый» (оба произв. изд. 1765). Перевод «Торжества философии» был посвящен наследнику престола вел. князю Павлу Петровичу и лично поднесен ему Н. 20 февр. 1765. «Молодой ученый» был первым переводом Лессинга на рус. язык и на иностранные языки вообще; выведенный в этой комедии педант-латинист напоминал В. К. Тредиаковского. Имеется указание на то, что эта пьеса была поставлена на сцене студентами Моск. ун-та как в переводе Н., так и по-немецки (см.: Peterson O. P. Schiller in Russland. 1785—1805. New York, 1934. S. 159).

Значителен вклад Н.-переводчика в формирование репертуара рус. театра. Н. дал для сцены свои переводы комедий Ж.-Ф. Пуллена де Сен-Фуа, Ф.-Н. Детуша, Дж. Лилло, Л. Гольберга, Г.-Э. Лессинга; все они были поставлены в 1757—1760 и входили в репертуар вплоть до кон. 1760-х гг. (Драм. словарь (1787). С. 20, 22, 36, 40—41, 109). Позднее появились отдельные издания (некоторые из них составили издательские конволюты) переводов Н. с фр. (комедии Пуллена де Сен-Фуа «Грация» ([1760]), Детуша «Притворная Агнеса, или Сельский стихотворец» и «Привидение с барабаном, или Пророчествующий женатый» (обе — 1764), «трагедия мещанская» Лилло «Лондонский купец, или Приключения Георга Барневилля» (1764)) и с нем. языков (комедии Гольберга «Генрих и Пернилла, или Спор между бедностию и богатством», «Превращенный мужик» (в ориг.: «Йеппе с горы») (обе — 1765) и его же трагедия «Артаксеркс» (1764)). «Привидение с барабаном...» было поставлено в переводе Н. в Петербурге в 1759 — ранее, чем оригинал в Париже в 1762. Ряд переводов Н., увидевших сцену, так и не был напечатан; некоторые сохранились в архиве Н. в Науч. б-ке КазГУ.

Отдельными изданиями вышли переведенные Н. с фр. «Слово похвальное <...> графу Тюренну» З. Флешье (1763), «Бакалавр Саламанский, или Похождения дона Херубина де ла Ронда» А.-Р. Лесажа (1783. Ч. 1—2; 2-е изд. 1784) и ч. 1 «Картины Парижа» Л.-С. Мерсье (1786). Перу Н. принадлежат также переводы с нем. руководств И.-Г. Лемана «Минералогия» (1772), И.-Э.-И. Вальха «Каменное царство» (1774), Дж. А. Скополи «Металлургия» (1800); в рукописи остался составленный самим Н. в 1790 лат.-рус.-нем. «Словарь минералогический». Будучи президентом Рос. Академии, Н. возглавлял работу по коллективному переводу «Путешествия младшего Анахарсиса по Греции» Ж.-Ж. Бартелеми и сам перевел ч. 1 (1804). «Также перевел он много и других пиес, которые еще не напечатаны; они следующие: письмо к Кейту о тщетном ужасе смерти, письмо к Фердинанду Принцу Прусскому: оба из сочинений его величества короля Прусского; письмо Вольтерово о словах похвальных, несколько од из Анакреонта, Китайский катехизис, о происхождении еклоги и много других» (Новиков. Опыт словаря (1772). С. 146). Ряд неопубликованных переводов сохранился в архиве Н., в частности «Жизнь китайского мудреца Конфуция» (приложение включает 81 изречение — «оставленные им ученые премудрости», и по составу не совпадает с переводами конфуцианских текстов М. И. Веревкина и Щеглова).

С именем Н. связывается авторство т. н. «Рассказов Нартова о Петре Великом» — известного по единственному списку (не ранее 1818 — РГБ, Музейное собр., № 2747) свода записей о Петре I, приписываемого отцу Н. (впервые: Сын отеч. 1819. Ч. 54—58). Как установил Л. Н. Майков, осуществивший критическое издание «Рассказов» в 1891, их текст включает в себя не только неизвестные по др. источникам воспоминания А. К. Нартова и записанные им устные рассказы современников Петра I, но также и пересказ западноевроп. печатных источников на фр. языке, а именно «Воспоминаний о царе Петре Великом» Ж. Руссе (Гаага, 1725—1726), «Истории Карла XII» Вольтера (1731), «Истории Петра» Э. Мовийона (Амстердам, 1742 или Лейпциг, 1742), «Истории Российской империи при Петре Великом» Вольтера (1761—1763); из отечественных источников были учтены сведения из «Журнала, или поденной записки, Петра Великого», изданного М. М. Щербатовым (1770—1772). Сравнение текста «Рассказов» с оставшимися после кончины «токаря Петра Великого» (ошибочно называемого Майковым «слесарем») бумагами, вывод об очевидной невозможности знакомства Нартова-отца с появившимися после его смерти сочинениями на незнакомом ему фр. языке окончательно укрепили Майкова в атрибуции «Рассказов» Н.-сыну (Майков Л. Н. Рассказы Нартова... С. XIII—XIX); данное заключение никогда не было подвергнуто сомнению, однако в популярной литературе до сих пор этот памятник рассматривается как аутентичный источник, якобы созданный одним из «птенцов гнезда Петрова» в свободное от «токарного художества» время.

Н. принадлежат также «Речь о пользе минералогии в отношении к хлебопашеству» (Тр. Вольного экон. о-ва. 1766. Ч. 2), «Речь в чрезвычайном собрании Вольного экономического общества» (1797), «Речь в первом торжественном собрании Российской Академии в новом доме 12 июня 1804 г.» (СПб., 1804) и др. речи. Н. был автором ряда статей по горному делу, помещенных в изданиях Академии наук на фр. и нем. языках, а также большого количества статей различного содержания, опубликованных в «Тр. Вольного экон. о-ва» и «Записках деяний Вольного экон. о-ва». В «Опыте тр. Вольного Рос. собрания» Н. начал публиковать свой перевод с нем. «Повествования человеческого разума»; свет, однако, увидели только главы «О даровании», «О климате», «О летах, или старости» и «О теле» (1775—1780. Ч. 2—5). Отдельным изданием вышло «Описание земляного ореха и опыта над произращением оного в Санкт-Петербурге 1803 года» (СПб., 1803; 2-е изд. СПб., 1804).

Н. сочетал в себе множество разнообразных талантов: он был одним из основоположников отечественной минералогии, лесоводства, палеонтологии, интродукции растений, экономики сельского хозяйства; значительна роль Н. в упорядочении научной терминологии и монетного обращения, а также в развитии медальерного искусства и кустарных производств.

Жизненный путь Н. отличался ровным и последовательным восхождением по иерархической лестнице. Остроумный и талантливый, Н. считался одним из наиболее образованных людей своего времени, к тому же он обладал несомненными административными дарованиями. К нему благоволили лично знавшие его рос. самодержцы от Елизаветы Петровны до Александра I.

Н. был одним из основателей Вольного экон. о-ва, его первым секретарем (с 1765 по 1778 и с 1787 по 1797) и президентом (с 1797 по 1813). Его роль в деятельности общества была исключительно важной. Благодаря ему были официально признаны заслуги А. Т. Болотова в развитии сельского хозяйства и он был привлечен в 1766 к участию в «Тр. Вольного экон. о-ва». Н. был избран почетным членом Академии наук (с 15 дек. 1796), Академии художеств, Харьковского ун-та, Королевской Стокгольмской академии, Вольного Рос. собрания при Моск. ун-те, Лейпцигского ученого о-ва свободных наук и художеств и др.

29 мая 1801 Н. был назначен президентом Рос. Академии, не быв до того времени ее членом; в этом звании он оставался до своей кончины. При вступлении в должность на заседании 5 июня 1801 Н. указал сочленам следующие темы для занятий: «а) Задать к сочинению похвальное слово Екатерине Второй <...>; б) Пригласить <...> упражняющихся в российском стихотворении к сочинению оды на день коронования <...> Александра Первого; в) Поручить искусному члену Академии собирать высочайшие указы и учреждения <...> Александра Первого <...>; г) Задавать к сочинению похвальные слова особам, знаменитыми подвигами своими бессмертную славу снискавшим, и другие творения, до словесности российской относящиеся <...>; д) Издавать сочинения, до словесных наук относящиеся <...> к чему все упражняющиеся в сочинении на российском языке приглашены быть должны через Ведомости». На заседании 21 июня 1802 Н. довел до сведения сочленов свое «Начертание о переводах и ежемесячных сочинениях, каковые Российская Академия издавать в свет намерена». Предложенная Н. программа предусматривала в сжатые сроки сделать новые переводы классических авторов и распространять их силами Рос. Академии, однако свет увидел лишь упомянутый выше коллективный перевод Бартелеми. Для Рос. Академии Н. также составил проект устава, где значительное внимание было уделено искоренению грубости и недоброжелательства в отношениях между сочленами.

Н. был одним из видных масонов своего времени; в 1773 он основал в Петербурге ложу «Горус» и был в ней мастером стула. Привыкший к абсолютной власти в подчиненных ему учреждениях, Н. был склонен как к автономии, так и к автократии во всех прочих сферах своей деятельности, что привело к некоторому охлаждению его отношений с масонскими кругами. 26 апр. 1783 московские братья, составившие по постановлению Вильгельмбадского масонского конвента директорию VIII провинции Ордена, обнимавшей всю Россию, учредили по этой системе ложу-мать в Петербурге под руководством А. А. Ржевского. Некоторые петербургские масоны выступили против этой кандидатуры и зависимости от московских братьев; они просили открыть в Петербурге самостоятельную префектуру, но в этом им было отказано. Видную роль среди масонов-сепаратистов играл Н. Аналогичная жалоба Н. и его сторонников руководству Ордена в Лионе успеха также не имела (Лонгинов. Новиков и мартинисты (1867). С. 197). В 1784 сочлены заподозрили Н. в принадлежности к иллюминатству, что, однако, не помешало И. П. Елагину в 1786 упомянуть Н. в числе кандидатов на звание кавалера во «втором Елагина союзе». Масонская деятельность Н. во второй пол. 1780-х гг. протекала вне общения с московскими сочленами. Несомненна роль Н. как главы Берг-коллегии в распространении масонских идей на окраинах России.

Проповедуя масонские принципы нравственного самосовершенствования, Н. в повседневной жизни поступал прямо противоположным образом. Жена служившего под началом Н. минералога А. М. Карамышева вспоминала, что ее мужа именно Н. «начал вводить <...> во все пороки. <...> Пошли карточные игры, пьянства, распутные девки были их собеседницы. <...> Наконец, и у нас в доме началась карточная игра, и целые дни и ночи просиживали. И можно себе представить, что я слышала: шум, крики, брань, питье, сквернословие; даже драки бывали!..» (Лабзина А. Е. Воспоминания. 1758—1828. СПб., 1914. С. 61). Двойственность служебного и бытового поведения Н. привела к различной его оценке современниками: если для Лабзиной Н. — «злодей», «эдакий подлец и безбожник», то для Болотова Н. — «премилый человек», «благотворитель и преласковый генерал» (Жизнь и приключения Андрея Болотова... СПб., 1873. Ч. 4. С. 723). Страсть Н. к игре временами оставляла его семью (на иждивении Н. находилось 8 детей) без средств; Рос. Академия была вынуждена взять на себя расходы по его погребению (см. прошение душеприказчиков Н. М. Беляева, К. И. Дарагана и П. Юдина — СПбФ АРАН, р. V, оп. 1, № 4, л. 5). Н. был женат на княжне Елизавете Петровне Мещерской (1744—1779).

Архив Н. хранится в Науч. б-ке КазГУ и СПбФ АРАН.

Лит.: Новиков. Словарь (1772); Казанские изв. 1813. № 21; Сев. почта. 1813. № 31; Евгений. Словарь. Ч. 2 (1845); Ходнев А. И. История имп. Вольного экон. о-ва. СПб., 1865; Ефремов. Мат-лы (1867); Сухомлинов. Рос. Академия. Вып. 2, 8 (1870, 1873); Лонгинов М. Н. Рус. писатели XVIII в.: А. А. Нартов // Рус. старина. 1873. № 10. С. 581—588; Лоранский П. И. Ист. очерк Горного ин-та. СПб., 1873; Неустроев. Ист. разыскание (1874); Артемьев А. И. Опис. рукописей, хранящихся в б-ке Казанского ун-та. СПб., 1882; Майков Л. Н. Рассказы Нартова о Петре Великом. СПб., 1891; Лобанов-Ростовский А. Б. Рус. родословная книга. 2-е изд. СПб., 1895. Т. 2; Черняев П. Н. Следы знакомства рус. о-ва с древнеклас. лит. в век Екатерины II. Воронеж, 1906; Венгеров. Рус. поэзия. Т. 1, вып. 6 (1897); Ешевский С. В. Соч. по рус. истории. М., 1900; Кубасов И. А. Нартов А. А. // Рус. биогр. словарь. Т. «Нааке-Накенский — Николай Николаевич Старший» (1914); Пыпин. Рус. масонство (1916); Вернадский. Рус. масонство (1917); Ваkounine. Le répertoire (1940); Щукина Е. С. Рус. медальерное искусство XVIII в. Л., 1963; Берков. История комедии (1977); Гизе М. Э. Нартов в Петербурге. Л., 1988 ^[3].