Гордеев Федор Иванович

|подсудом=С 29 марта 1764 года содержался в Розыскной экспедиции по обвинению в продаже беглого крепостного человека вице-президента Главного магистрата [[Квашнин-Самарин Федор Петрович|Федора Петрова сына Квашнина-Самарина]] Якова Ляготина поручику [[Суков Андрей Силин|Андрею Силину сыну Сукову]]. При этом Гордеев назвал Якова Ляготина своим крепостным человеком Григорьем Гребенниковым и взял за него пятнадцать рублей. Факт подложной продажи был доказан на суде: показания Якова Ляготина совпали с чистосердечными признаниями Гордеева<ref>[[Дело о дворянах, обвиняемых в держании беглых крестьян и прочих преступлениях. 1762 - 1767. РГАДА. Ф. 372. Оп. 1. Ч. 1. Д. 4890]]</ref>.

Дело началось с челобитной поручика [[Суков Андрей Силин|Андрея Силина сына Сукова]] в Судный приказ от 26 апреля 1762 года, в котором он заявлял о том, что 4 апреля 1762 года его дворовый человек Григорий Гребенников сбежал, украв при этом денег и «пожиток» на 125 рублей. А 25 апреля беглец был пойман в Москве, которого Суков и предъявлял при челобитье для допроса. На допросе беглец сперва назывался Григорием Гребенниковым, старинным крепостным человеком Федора Гордеева, проданным в феврале 1762 года Андрею Сукову, от которого он сбежал по подговору юнкера Ивана Иванова сына Брусенцова. Сбежал он не один, а вместе с дворовым дяди его нового хозяина, полковника [[Сабанеев Тихон Афанасьевич|Тихона Афанасьева Сабанеева]], Сельвестором Фадеевым, который жил у А.С. Сукова. После побега они пришли в дом [[Брусенцов Иван Иванович (Меньшой)|И.И. Брусенцова]] за Арбатскими воротами на Пресне в приходе церкви Иоанна Предтечи, который «''оные покраденные ими платье, и деньги, и протчее взял к себе, а им велел жить в доме своем, у которого они начевали одну ночь''». Но после беглецы попросили [[Брусенцов Иван Иванович (Меньшой)|Брусенцева]] отпустить их в вотчину полковника [[Т.А. Сабанеева]] в Романовский уезд в сельцо Аннинское для подговора к побегу еще одного дворового человека Бориса Федорова. Тот их отпустил, и через некоторое время беглецы вернулись втроем и принесли [[Брусенцов Иван Иванович (Меньшой)|Брусенцеву]] краденые «ис кладовой полаты» полковника [[Т.А. Сабанеева]] «''денег двести сорок рублев, поднос серебряной, шесть чарок серебреных''». [[Брусенцов Иван Иванович (Меньшой)|Брусенцев]] краденое принял и заявил им, «''что де кто хощет на волю, тому даст пашпорт, а кто хочет в салдаты, то отдаст и в салдаты». Однако, несмотря на обещание, он «''держал их запертых в погребе три дни''». Наконец, '''25 апреля 1762 года''' Григорий Гребенников «''из показанного погреба бежал, и збежав, пришел на Пресню, где наехал на него означенной помещик господин Суков, и поймав, ево привел в Судной приказ к расспросу, а показанные господина полковника Сабанеева люди, Селиверст Фатеев, Борис Федоров, так и вышеписанные деньги протчие пожитки и по ныне имеютца в доме у означенного коллегии юнкера Брусенцова». 22 мая 1762 года в Судном приказе подал челобитную обер-президент Главного магистрата [[Квашнин-Самарин Федор Петрович|Федор Петров сын Квашнин-Самарин]], в которой заявил, что содержащийся в Судном приказе под именем Григория Гребенникова есть на самом деле его «старинный крепостной крестьянский сын» Яков Ляготин, который в марте 1761 года был отпущен из его рузского имения с паспортом на год для прокормления, но назад в срок не явившийся. После этого беглец признался в том, что его действительное имя Яков Максимов сын Ляготин, а также в том, что он крепостной человек Ф.П. Квашнина-Самарина. Он на самом деле был отпущен в марте 1761 года с паспортом для прокормления, и был подговорен Ф.И. Гордеевым называться его дворовым человеком Григорием Гребенниковым, пообещав за это денег 15 рублей. Но своего обещания Гордеев не сдержал, продав беглеца в феврале 1762 года подпоручику Андрею Сукову. Но долго он у нового хозяина не прожил: в апреле 1762 года он от него сбежал вместе с Сильвестром Фадеевым, крепостным человеком дяди Андрея Сукова Тихона Сабанеева, по подговору юнкера [[Брусенцов Иван Иванович (Меньшой)|Ивана Брусенцова]]. Последний их укрывал в подвале своего дома на Пресне, присвоив украденные ими пожитки и деньги. После этого [[Брусенцов Иван Иванович (Меньшой)|Иван Брусенцов]] отпустил беглецов в имение Тихона Сабанеева для подговора к побегу еще одного дворового человека Бориса Поспелова. Вернулись они к [[Брусенцов Иван Иванович (Меньшой)|Ивану Брусенцову]] втроем с новыми крадеными вещами и деньгами, которые Брусенцов присвоил себе. Юстиц-коллегии юнкер [[Брусенцов Иван Иванович (Меньшой)|Брусенцов]] пообещал беглецам написать им паспорта, какие они пожелают. Однако можно предположить, что он замышлять продать их другим владельцам под новыми именами.