Шалыгин А. 160-ЛЕТИЕ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ДМИТРИЯ ПАВЛОВИЧА ВАЛЬЦОВА
Материал из Проект Дворяне - Вики
Шалыгин А. К 160-летию Д.П.Вальцова (интернетресурс, 2010) PDF
http://www.tent-palatka.ru/articles.htm-id=2005.htm
160-ЛЕТИЕ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ДМИТРИЯ ПАВЛОВИЧА ВАЛЬЦОВА
Не считая себя сколько-нибудь существенным знатоком в истории русской псовой охоты, в данном материале я просто собрал некоторые, довольно интересные материалы в память о 160-летии одного из крупнейших в истории России специалиста в области охотничьего собаководства Дмитрия Павловича Вальцова. Не буду утверждать на сколько этот материал раскрывает значение Дмитрия Павловича в истории русской псовой охоты, но предоставлю слово другим авторам, сопровождая их мнение своими комментариями и пояснениями.
Действительный Статский Советник Дмитрий Павлович Вальцов. служил по министерству Двора Его Императорского Величества. Дослужился до чина равного генерал - майору. Был управляющим имениями Великого Князя Николая Николаевича.
Накануне 160-летия со дня рождения знаменитого специалиста в области охотничьего собаководства Дмитрия Павловича Вальцова тульские краеведы выпустили брошюру «Д. П. Вальцов и Першинская охота». Авторы издания, сотрудники Тульского краеведческого музея Евгений Полозов и Светлана Немова, по сути, восстановили историческую справедливость. Во всех официальных источниках (имя Вальцова хорошо известно и историкам, и специалистам по псовой охоте, и собаководам) значится, что Дмитрий Павлович родился в Тульской губернии. Нашим краеведам удалось найти документы, подтверждающие происхождение Вальцова, более того, они установили дату его рождения — 10 ноября (1850 г.)
Исследователи по крупицам собирали информацию об этом удивительном человеке, представителе старинного дворянского рода, авторе знаменитой книги «Псовая охота Его Императорского Высочества Великого Князя Николая Николаевича в с. Першине Тульской губернии». Вальцов и организовал Першинскую охоту. Этот труд был выпущен в 1913 году, он долгие годы слыл библиографической редкостью и переиздан совсем недавно. В процессе работы музейщикам удалось подтвердить предположение, что ряд экспонатов, хранящихся в фондах краеведческого музея, в частности, знаменитое чучело волка, когда-то украшало Першинскую усадьбу Романова.
В литературно-музыкальной гостиной Дома-музея Викентия Вересаева состоялась презентация брошюры Евгения Полозова и Светланы Немовой "Д.П.Вальцов и Першинская охота". Встреча объединила представителей научной и творческой интеллигенции, а также простых любителей истории родного края.
"Издание содержит уникальную информацию о выдающемся туляке, известном до революции и совсем забытом своими потомками. Нам удалось установить точную дату рождения Дмитрия Вальцова - одного из создателей знаменитой Першинской охоты, ставшей "лебединой песней русской псовой охоты", и основные вехи его биографии", - рассказал Е.Полозов.
Д.Вальцов - уроженец Каширского уезда Тульской губернии, тайный советник при князе Николае Николаевиче, дяде последнего русского императора. Известен как организатор Першинской охоты на территории Тульской губернии, которая, по отзывам современников, превосходила по своему оснащению Гатчинскую охоту Николая II.
В стенах имения выводились лучшие собаки породы русская псовая борзая. Вальцов построил его племенную работу на накапливании определенных кровей. Накапливались крови собак Кареева, Дурасова, Назимова, в меньшей степени - Мачеварианова, Озерова и Ермолова. Объединяло их всех одно - отсутствие у предков посторонней примеси крови собак других пород. Ни Кареев, ни Дурасов, ни Назимов, ни Назарьев - никогда не подливали к своим псовым ни горок, ни крымок, ни кого бы то ни было. А собаки Мачеварианова и Ермолова были элементарно поглощены ими. Да и те были "мешаными" достаточно условно. Одна вязка на 4-5 поколений. А всего таких вязок было 3.
"Великий князь стал приобретать для своей охоты тех собак, которые по резвости годились бы в производители, а по ПОРОДНОСТИ и ФОРМАМ приближались бы к ИДЕАЛУ СТАРИННОЙ ПСОВОЙ СОБАКИ"... "Великолепные дети дурасовского Сердечного заставили обратить особое внимание на дурасовских собак, происходивших от известных на Волге ступишинских и назарьевских собак, а кровь назарьевских собак была и в собаках мачевариановских... Таким образом, прародители собак, вошедшие в состав першинских, были ОДНОГО корня, чем я лично объясняю появление в першинских собаках СТАРИННОГО ТИПА, выродившегося по закону атавизма в своих знаменитых предков". (Д.П.Вальцов. Першинская охота)
Александр Попов так описывает Першинскую Охоту:
Современники отмечали, что Першинская охота – единственная в то время псовая охота в России в таком крупном масштабе, с такими породистыми собаками, с такими знающими охотниками и с таким устройством ведения собак. Першинская охота состояла из 365 собак, в числе которых 125 русских псовых борзых, 15 английских борзых – грейхаундов и две стаи гончих по 45 собак в каждой: одна стая окрасом багряной русской крови, другая – солово-пегая (белая с отметинами). Першинские «крови» поддерживались молодняком – постоянно в охоте было около 100 щенков, преимущественно борзых и гончих.
Эта охота была известна не только в России, но и далеко за её пределами. Сюда, приобрести элитных охотничьих собак Першинского типа, поучаствовать в охоте приезжали из Германии, Бельгии, Швейцарии, Франции, Англии, США…
«В 30-ти верстах от города Тулы на запад, верстах в 4-х от большой старо-калужской грунтовой дороги, на возвышенном берегу реки Упы широко раскинулась красивая усадьба Першинского Его Императорского Высочества Великого князя Николая Николаевича имения», – так начинает своё повествование о Першинской императорской охоте в монографии, вышедшей в 1913 году генерал Д. П. Вальцов, управляющий этой охоты.
Усадьба в Першине была построена ещё во времена императрицы Екатерины II знаменитым российским банкиром Лазаревым. Само древнерусское слово «усадьба» происходит от глагола «сажать»: царь тогда «сажал» служилых людей на землю и давал им возможность обустроить жизнь по-своему. Когда-то Россия была украшена усадьбами, как луг цветами. О русской усадьбе поэт Фет писал: «Это дом и сад, устроенные на лоне природы, когда человеческое едино с природным в глубочайшем, органическом расцвете и обновлении, когда поэзия родной природы развивает душу рука об руку с красотой изящных искусств, а под крышей усадебного дома возникает особая музыка домашнего быта, живущего в смене деятельности труда и праздного веселья, радостной любви и чистого созерцания».
При Лазареве был возведён великолепный двухэтажный дворец, приведён в порядок построенный здесь ещё в 1696 году храм во имя Казанской Божией Матери. В дальнейшем имение несколько раз меняло своих хозяев. В 1887 году Першино под охотничью резиденцию приобрёл Великий князь Николай Николаевич Романов. Усадьба была перестроена, появилось много новых сооружений, в числе которых – конюшни для породистых лошадей, каретный и скотный дворы, псарни.
Дворец красовался на тёмном фоне изумительного парка с вековыми липовыми аллеями, а перед ним на широкой площадке были разбиты цветники с круговой дорожкой, высыпанной порошком из толчёного кирпича. По дорожке для гостей посворно выводили охотничьих собак. Зрители любовались такими выводками с нижней террасы.
Внутренний интерьер императорского охотничьего дворца был оформлен соответственно назначению этой резиденции. Стены вестибюля увешаны охотничьими картинами и портретами породистых собак из Першинской охоты. На площадке лестницы стояли чучела волков. В большой столовой на втором этаже стены украшали медальоны голов зубра, медведей, волков, рысей, кабанов, лосей, оленей, козлов, глухарей. По углам стояли чучела огромных медведей, державших в поднятых лапах лампы, а у двери балкона – чучело матёрого волка, оскалившего свои мощные клыки.
Много интересных охотничьих историй слышали стены этой столовой от гостей хозяина усадьбы. Но ещё более горячие разговоры и споры велись в помещении на первом этаже, называемом «клубом». Здесь проходил осмотр борзых, заключались сделки по продаже щенков, обсуждались охоты. На стенах «клуба» висели портреты лучших производителей Першинской охоты кисти художника и страстного охотника Г. К. фон Мейера.
Уже с 1898 года борзые Великого князя начинают своё победное шествие по выставочным рингам России и за рубежом. При этом в полях с ними тогда тоже мало кто мог посоперничать.
Тип русской псовой борзой – это спокойная уравновешенная собака, истинный характер которой просыпается только при виде поднимающегося перед ней зверя. Першинские борзые отличались особым благородством облика, мощными ладами, изысканной формы головами, уборной псовиной и обладали исключительной резвостью. Были среди них и так называемые злобачи, яростно работавшие по волку.
Настоящая старинная псовая охота всегда была «комплектной»: состояла из комплекта, включавшего в себя 5-12 свор борзых (20-36 собак), стаю гончих (18-40 собак), а также целый штат обслуживавший охоту и состоявший из старшего в охоте – ловчего, борзятников (с борзыми), выжлятников (с гончими), заездного (старшего над борзятниками), доезжачего (старшего над выжлятниками), стремянного (отвечающего за борзых своры хозяина охоты), нескольких чернорабочих-псарей, специального обоза для «отъезжих полей», т. е. для выездов на охоту вдали от дома, верховых и упряжных лошадей.
В «комплект» Першинской охоты, кроме борзых, входила славившаяся на всю Россию багряная стая гончих. По экстерьеру это были очень рослые, мощные, с прекрасным костяком гончие, достаточно сухие, очень хорошо одетые, с густым подшерстком. Собаки этой стаи отличались злобой и прекрасно работали по волкам. Многие из них обладали голосами с заливом. Здесь же работала стая солово-пегих гончих фоксхаудов – преимущественно лисогонных собак.
Н. П. Кашкаров, неоднократно в те годы судивший отечественных гончих на рингах России, писал:
«Между русскими охотниками распространены гончие разных пород, в огромном большинстве – пород мешанных; гончие же пород чистых теперь почти не встречаются... Между современными гончими блестящим исключением является багряная стая «першинских» гончих...»
Першинскую охоту обслуживал целый комплекс животноводства и птицеводства: кровные стада коров швицкой породы, английские овцы, табуны кабардинских и арденских лошадей, свиньи «тамьер», руанские утки, французские куры т. д. – всё это содержалось в образцовом порядке и под личным оком Великого князя Николая Николаевича. К тому же имелось девять каменных домов для борзых собак с комнатами и кухнями, выгулами, псарные дворы для гончих, больница для собак и лошадей, пансион для «пенсионеров» – отработавших по возрасту или увечьям собак.
В Першине старых собак не уничтожали. Они находились на содержании до смерти. А когда собака пала, ей полагалась отдельная могила и чугунная плита с указанием: когда родилась, когда пала, кто её родители. Велись строгий племенной учёт, родословные книги. Кроме местных крестьян, здесь работали 78 бывших солдат лейб-гвардии императорского гусарского полка, шефом которого был Великий князь Н. Н. Романов.
В окрестностях усадьбы были устроены волчатник площадью 10 гектаров, с тремя прудами, зайчатник площадью около 30 гектаров и фазанник, расположенный на площади более 50 гектаров. В волчатник привозили волков, затравленных осенью борзыми собаками по окрестным лесам. Там было устроено раздельное их содержание: отделение для переярков (прошлогодних волков) и прибылых (рожденных в этом году). На прибылых волках учили молодых борзых и гончих собак, с ними охотились на садках. В зайчатнике содержалось около 3 тысяч зайцев, регулярно завозимых сюда из Сибири. В фазаннике постоянно поддерживалось не менее 2 тысяч фазанов.
В монографии Д. П. Вальцова мы находим сведения о том, что для перевозки людей, лошадей, собак, палаток, кухонь, экипажей и многого другого к месту охоты использовался специальный поезд, состоявший из 42 товарных вагонов, включая два пассажирских первого и второго классов. Сам Великий князь и его гости прибывали отдельным поездом.
В охоте принимало участие более 100 борзых, столько же фоксхаундов и егерей. Лошадей для охоты подбирали специально, как и своры борзых и фоксхаундов. Когда вся группа прибывала на место, где по предварительным данным имелись волки, строились планы, делались приготовления и начиналась охота.
Загонщики в сопровождении своры фоксхаундов выгоняли зверя, обычно волка, из леса в открытое поле, где на почтительном расстоянии их поджидали верховые охотники, каждый с тройкой борзых на привязи – одной сукой и двумя кобелями. Когда показывался зверь, охотник спускал собак с привязи. Борзые гнали волка, а вслед им скакали охотники. После захватывающей погони, если волку не удавалось убежать, борзые должны были схватить его и держать до прихода охотников, которые во весь опор спешили к месту схватки, чтобы согласно принятому обычаю тут же ввязаться в борьбу, заткнуть волку пасть и связать его. После этого волка часто отпускали и, конечно, в следующий раз он вёл себя умнее и гораздо осторожнее. Увлекательный рассказ о такой охоте можно прочитать у Льва Толстого в романе «Война и мир».
А какие охоты описывал сам Вальцов! Сердце замирает, когда читаешь:
«…желтоватый цвет его шерсти и высоко поднятая голова доказывали, что ко мне жалует матёрик. Зная за собою близко опушку, я боялся очень напустить зверя и, двинувшись к нему навстречу, указал его собакам. У меня были три кобеля Собственной своры и в числе их красавец Армавир. Заметив спеющих собак, волк отвернул влево, и им пришлось доставать его в хорошую меру по очень глубокому снегу. Дружно поспевали к нему все три кобеля вместе и где догнали, тут и положили, но я не успел подъехать, волк сорвался и только бросился к опушке, как его накрыли три собаки Головина, спешившего мне на помощь; шесть собак втиснули волка в снег, образуя звезду, я уже был в трёх шагах от них, как непонятным для меня образом волк снизу вывернулся из-под кучи собак и, пока они справились и бросились за ним, отдалел шагов на 30 и во все ноги заложился к опушке.
Я много раз видел травли злобнейшими собаками кровей назимовских и новиковских, и всегда в таких условиях матёрые волки уходили; сорвавшись после двух приёмов при недалёкой опушке, матёрик уже не давал себя доставать, особенно по тяжелому полю, и тут моё сердце дрогнуло: «Уйдёт!». Но резвость першинских собак опять выручила: красная сука из своры Головина вылетела из кучи собак, страшным броском достала волка и повисла у него на загривке, кобели накрыли и подняли его на воздух в ногах у Головина, соскочившего с саней…»
Первая мировая война, революция и последовавшая за ними гражданская война стали печальной вехой в истории отечественной псовой охоты и развитии охотничьих пород собак. Держать, к примеру, борзых в то время в России стало практически не возможно. Основной элитный их состав вывезли за границу, а оставшиеся на родине были объявлены «господскими» и подлежали массовому истреблению.
С началом войны началось сокращение и Першинской охоты, а закончила своё существование «Всемирная охотничья академия», как её называли когда-то многочисленные зарубежные гости, в 1919 году. Большая часть борзых была вывезена в Чехословакию, гончие и оставшиеся борзые разошлись по рукам местного населения.
Такое искоренение «буржуазных пережитков» продолжалось более 15 лет. В результате российскому поголовью борзых и гончих был нанесён огромный ущерб. Многим тогда казалось, что всё пошло прахом и отечественное собаководство уже не возродить.
С 1917г охота в угодьях прекратилась. Имение было реорганизовано в "Першинский музей охоты и быта", который к концу 1930-х гг пришел в упадок и был закрыт. Судьба Д.Вальцова, эмигрировавшего во Францию вместе с великим князем Николаем Николаевичем, неизвестна до сих пор.
В соответствии с декретом «О земле» от 26 октября 1917 года Першинская охота была ликвидирована. Через некоторое время на базе этого имения был создан первый в России музей охоты и быта, который прекратил своё существование в 1919 году.
Андрей Шалыгин
